Проект реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации
Щеглов И.Н. Протокол допроса 25 февраля 1933 г.
Л.д. 66-67.
Дополнительные Показания гр-на Щеглова И.Н. от 25/II-33 г.
В Октябре 1917 г. в момент захвата власти большевиками и установления советского правительства, я политикой совершенно не интересовался и ко всем мероприятиям относился безразлично. Служа в тот период в Управлении Р.Ур.ж-д., я вместе с другими служащими принимал участие в забастовке, которая была проведена, как протест против захвата власти большевиками. Начиная с Октября м-ца 1971 г. и в последующие годы, примерно до 1929/30 г.г. я совершенно пассивно относился как к партии большевиков, а также и советской власти. Материально я в эти годы был обеспечен хорошо, ни в чем не нуждался, имел работу и приличный заработок, в моей художественной работе никто мне не мешал, поэтому на все меня окружающее я смотрел безучастно. В 1929 г., когда значительно изменилась экономическая жизнь страны, когда стал ощущаться недостаток продуктов питания и материалов, когда я стал чувствовать недостатки продуктов на самом себе и окружающих меня близких знакомых, то стал высказывать недовольство против мероприятий Советской власти. Я возмущался невыдачей своевременно зарплаты, дороговизной на рынке, отсутствием хлеба, других продуктов и вообще резким ухудшением материального положения всего населения. Будучи знакомым с художниками: Гофманов В.А., Скворцовым А.В., доктором Гавриловым К.А. и его братом Владимиром Алексеевичем, техниками Пчелинцевым В.П., Львовым А.И., посещая квартиры Гофмана, Гаврилова и Скворцова, где собирались группы лиц 4-5 человек, которые в большинстве случаев вели контр-революционные разговоры, я стал разделять их мнение и сам высказывать к/р. взгляды. В начале Февраля м-ца 1933 г. я зашел навестить больного Гофмана (после перелома им кисти руки). Спустя некоторое время к Гофману пришел и Скворцов. Поговорив несколько минут о болезни Гофмана, Скворцов стал рассказывать к/р. характера анекдот. Всех слов которого я вспомнить не могу, но смысл анекдота таков: У Сталина в квартире появились котята, пока они еще были слепыми, сын Сталина называл их коммунистами, а как стали смотреть, то он назвал их оппортунистами. После анекдота, Скворцов говорил о Советской промышленности, развивал мысль в том направлении, что «продукция нашей промышленности обходится нам значительно дороже, чем если бы мы привозили из заграницы, затрачиваем большие средства на постройку фабрик и заводов, а в результате толку нет никакого».
При этом разговоре я высказал свою мысль, что со словами Ленина: «Каждая кухарка должна уметь управлять государством» я не согласен, т.к. управлять государством могут только люди с государственными способностями, а не каждый человек. Не согласен также я со словами Ленина – «учиться, учиться и учиться», т.к. в этой мысли не нахожу ничего нового, ранее эта мысль говорилась по-другому «учение свет не учение тьма». Отсюда особой гениальности ума Ленина я не вижу.
Семейные ссоры в доме Гофмана, на почве материальных недостатков, также действовало на меня отрицательно, что служило поводом к контр. револ. разговорам. Мое возмущение дошло до того, что в группе своих единомышленников я сказал, не только Сталина нужно расстрелять, но и всех их нужно перевешать, под словом всех я понимал руководителей Сов. власти. Под впечатлением разговоров группы лиц, настроенных к/р., я возненавидел существующий строй и в припадке расстройства высказал эти слова. Виновным в контр. революционной группировке я себя признаю. Стал разделять к/р. взгляды Скворцова, Гофмана и Гаврилова с 1933 г. Скворцов с такой хитростью и энергией сумел проводить свои к/р. взгляды, что мог действовать на других лиц, в том числе и на меня, стараясь привлекать на свою сторону недовольных, таким путем создавая группу единомышленников для свержения советской власти.
Кто являлся организатором к/р. группы и какая власть должна заменить советскую, мне об этом никто не говорил.
К/р. группа состояла из Скворцова, Гофмана, Гаврилова К. и меня, кто входил еще, я не знаю. В квартире Гофмана я встречал еще следующих лиц: Кузмина – учитель рисования, Львова А., Пчелинцева, двух молодых людей Сергея и Павла (братья), фамилии их не знаю, и еще неизвестного мне мужчину, но входили ли они в контр-революционную группу, мне не известно.
Больше по данному делу показать ничего не могу, записано мое признание с моих слов верно, показания мною прочитаны.
И. Щеглов
Допросил: Уполном. ДТО ОГПУ РУЖД подпись
Об окончании следствия мне объявлено И. Щеглов
