Проект реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации

Дело Ф.М. Корнеева
Подольский. Заявление в ОГПУ, 10 января 1930 г.

Подольский. Заявление в ОГПУ, 10 января 1930 г.

Л.д. 9-10.

 

В ПП ОГПУ Н/В Края

 

Согласно распоряжения Гороно осенью 1929 г. было произведено обследование художественной профшколы. При первом же посещении комиссией Завшколой Корнеев встретил членов комиссии резко враждебным образом говоря, что он предварительно должен согласовать вопрос с вышестоящими органами, что он считает комиссию неправомочной и что он вообще допустить комиссию к работе не может.

Только после решительного предложения, что комиссия имея на руках соответствующие документы, должна приступить к работе и приступит, Корнеев принужден был представить документы и показать помещение. Представленные документы находились в беспорядке, личных дел учащихся сделано не было, документы находились в беспорядке причем как оказалось все же Корнеев все документы не представил и не показал комиссии все помещения школы, скрыв несколько комнат. Последнее обстоятельство и прием оказанный Корнеевым определенно указывает на то, что он все же старался сорвать работу комиссии.

В отношении приема Корнеевым комиссии могут показать: учащийся Техн. комсомолец Дубровин и преподаватель Техникума Белоусов.

Из обследования школы выяснилось, что организация школы отсутствовала, программ, учебных планов, расписания не было, преподавание протекало также как в любой рисовальной школе прошлого, политическая установка совершенно отсутствовала вообщем как <…> школа советского лица не имела. Управление школой сосредоточил Корнеев в своих руках, и в случае если учащиеся начинали возражать, он принимал решительные меры, вплоть до исключения. Так по словам члена комиссии Фрост (представитель 2РК ВЛКСМ) были исключены из школы – Танхилевич, Гомельский и Луконкин.

Учащиеся проводили в школе 4 года (срок достаточный, чтобы окончить Техникум) выходили почти без всякой подготовки, а попадая в Техникум были принуждены переучиваться, так как они не имели знаний.

Такое положение дает основание к тому, что Корнеев не выполняя соответствующих директив отделов Нар. образования и НКПроса проводил определенную вредительскую работу вводя в заблуждение, как учащихся, так и органы НКПроса.

Необходимо кроме того указать и еще на следующий факт, что после первого посещения комиссии, Корнеев начал настраивать учащихся против комиссии, было даже сделано заседание <пропуск в рукописи>, протокол которого прилагаю. Видя же, что комиссия все же продолжает работу, он по моему впечатлению настроил учащихся обратиться с жалобой в КрайОНО, в силу чего было созвано общее собрание учащихся, по распоряжению инспектора КрайОНО т. Сергеева.

На собрании было заметно, что учащиеся настроены против обследования и выводов комиссии, сам же Корнеев начал с того, что заявил, что комиссия не компетентна, пристрастна и т.д. Вообщем старался очернить комиссию, чтобы создать у учащихся впечатление, что школа работает нормально, что ее надо <сохранить?>, что надо посылать телеграмму в Москву, что помещение под музей отдавать не следует и в заключение начал спрашивать оставить его на работе в школе. Главная его мысль была что сохранить школу и помещение, которое он занимал, а занимал он лично 7 комнат.

Как вывод в заключение можно добавить, что Корнеев будучи весьма плохим художником, но домовладельцем и б. торговцем (имел до революции магазин худ. принадлежн.) сумел прикрыться вывеской, что он основатель худ. школы, что он якобы делает какое-то полезное дело и т.д. На самом же деле просто сумел примазаться, чтобы сохранить за собой его б. дом, сохранить имущество от конфискации и спрятать свое настоящее лицо торговца и богача. Под вывеской же школы, он организовал мастерскую в которой не было духа советской школы, в которой преподавание шло по старым методам давно забытым и брошенным.

В результате после 4х лет срока обучения учащийся выходил без достаточных знаний и без своего места в производстве, воспитывая в учащихся совершенно неправильные понятия об искусстве; выпущенные же учащиеся идя в школу и на производство, продолжали уже дело калечения детей в школах и отрыв искусства от масс в производстве.

Будучи совершенно против соввласти, Корнеев, конечно, кроме вреда ничего не мог принести.

 

А. Подольский<?> 10.I 30